ЗМІ про нас

18 березня 2015

Бйорн Гельдхоф, PinchukArtCentre: «Майдан вывел Украину на культурную карту мира»

platfor.ma / Катерина Тейлор

Бйорн Гельдхоф – заместитель арт-директора PinchukArtCentre и куратор огромного числа выставок и проектов. Именно он в этом году будет заниматься украинским проектом на Венецианской биеннале. В интервью Platfor.ma он рассказал о влиянии революции на современное искусство, ситуации вокруг кураторства биеннале, качественном росте участников PinchukArtCenter Prize и том, почему государству нельзя забывать об искусстве.

– Вы работаете в Украине уже несколько лет. Изменилась ли ситуация в культурном поле страны? Стали ли художники более профессиональными, а аудитория – более требовательной?

– Думаю, ответ на оба вопроса – да, ситуация серьезно изменилась. Впервые я попал в Украину в 2009-м году, когда первый раз готовился конкурс PinchukArtCenter Prize. Тогда я еще не работал в центре, и приехал подписывать контракт. Если сравнить то, что было представлено на конкурсе в 2009-м, и то, что украинские художники показывают сегодня, можно проследить динамику. С моей точки зрения, уровень их профессионализма очень вырос.

– Почему это произошло?

– Сложный вопрос. Если говорить о том, что мы сделали в PinchukArtCenter – мы пытались поддерживать художников разнообразными способами, в том числе развивая кураторский дискурс. А также поддерживая производство их работ. Очень важно, когда у художников есть структура, на которую они могут опереться. И не менее важна поддержка при создании произведений: техническая, финансовая, интеллектуальная. Думаю, это как раз те элементы, которые повлияли на изменения. И, конечно, программа, которую мы делаем, с одной стороны показывая украинских художников в арт-центре, а с другой – привозя сюда художников международного уровня.

– Выходит, ваша аудитория – это не только широкая публика, но также сами художники?

– То, что мы показываем, должно быть релевантно контексту, должно иметь связь с публикой, обществом. Это очень важно для украинских художников, особенно в рамках FutureGenerationArtPrize. Художники со всего мира приезжают в Киев, работают здесь, коммуницируют с украинскими коллегами. Этот процесс образует сеть новых связей, влияя на образ мышления и практику украинских авторов.

– Считаете ли вы, что революция и война повлияли на контекст украинского современного искусства. Какое воздействие в целом на художника оказывают политические или социальные события в стране?

– Для поколения молодых художников были важны не только события сегодняшнего дня, но также, например, Оранжевая революция, когда они (группа «Р.Э.П.», – Platfor.ma) начинали скорее как активисты, нежели как художники. С годами они пришли от активистского к некому «визуальному словарю».  Думаю, то, что случилось на Майдане и затем на востоке Украины, усилило художественное высказывание в целом, которое опять стало необходимым.

– Да, но «есть ли жизнь» после Кадыровой и Кадана?

– Я говорю не только о них. Просто хочу сказать, что стратегия 2004-го года была сопряжена с активизмом, в ней было много веселья, спонтанности, там была реакция, был ответ. Но она не была структурирована. Со временем это изменилось. Или возьмем к примеру, «Открытую Группу», которая образовалась значительно позднее.  Они начинали с художественных практик, но то, что они делали, всегда очень сильно связано с политической ситуацией, как и в случае с художниками группы «Р.Э.П.».

– Для любого современного художника – Украина – идеальное место. Политические и события в стране обсуждаются всем миром. То есть у нас довольно легко найти тему для исследования, которая будет понятна и интересна всем. А что на повестке дня в художественных кругах Европы?

– Мне кажется, уже довольно давно стратегия вписанных в международный контекст художников заключается в том, чтобы апеллировать к чему-то локальному, но к такому, что прочитывается в контексте глобальных проблем. Эта стратегия доминирует не только в Европе. Разница в том, что в Украине это выходит за рамки художественной практики, становится действительно активной социальной силой. Просто здесь пропасть между обществом и искусством пока довольно велика.

– Считаете вы, что украинский павильон на Венецианской биеннале будет в этом году интересен международному зрителю?

– В первую очередь в этом году нам просто необходимо там быть. Очень важно показать потенциал Украины. Присутствие страны на биеннале вызывает большой интерес, всем интересно, что такое новая Украина, что будет представлено. То, что Украина, по моему мнению, должна показать, я указал в заголовке выставки – «надежду», надежду на будущее. Критическую позицию по отношению к актуальной ситуации и к истории Украины. Нам необходимо включить эту позицию в диалог. Поколение художников, которое мы выбрали для репрезентации этих проблем – это первое украинское поколение, которому не обязательно быть формальным или идеологически ангажированным при разговоре об истории. Это достаточно зрелые и профессиональные художники для того, чтобы презентовать работы на международной сцене. Уверен, это привлечет внимание, которого заслуживает.

– Изначально кураторами биеннале были выбраны вы, Оксана Баршинова и Михаил Рашковецкий. Позже Оксана и Михаил от участия отказались, и вы остались единственным куратором. При это организатором проекта выступает PinchukArtCenter, где вы работаете. Создается впечатление, что это проект не страны, а частной институции.

– Я бы хотел возвратиться к истории. Вопрос, кто будет организатором биеннале, стоял с самого начала. До того, как Оксана и Михаил отказались принимать участие в биеннале, мы (группа кураторов. Platfor.ma) обратились к Национальному художественному музею и к «Изоляции» с предложением выступить организационным партнером – и получили отказы. Тогда и было принято решение пригласить PinchukArtCenter в качестве организатора.

– То есть вы тут выступаете не как работник PinchukArtCenter, а являетесь с арт-центром партнерами в этом проекте?

– Верно. Была группа кураторов, мы были независимыми в этом плане. PinchukArtCenter в лице Виктора Пинчука предложил поддержку по организации проекта. В тот момент было согласованно, что представители государственной администрации выделят некую сумму денег.

Но помимо кураторов очень важно иметь структуру, которая, собственно, воплотит проект в жизнь. Если вы посмотрите на другие страны, они не обязательно занимаются организацией сами, а обращаются к институциям. Иногда это приватные институции, иногда – государственные.

В тот момент, когда PinchukArtCenter только присоединился, у нас сложилась идеальная ситуация: мы имели группу свободных кураторов с независимой концепцией, у нас была фундация, которая поддерживала нас организационно, а также имелась материальная поддержка со стороны государства. В дальнейшем мои коллеги были очень разочарованы тем, что министерство постоянно что-то обещало, а в результате не сделало ничего. И это привело нас к той ситуации которую мы имеем на сегодняшний день.

– Что вы думаете по поводу позиции министра культуры Кириленко о том, что проекты, связанные с современным искусством, должны финансироваться частными особами или институциями, а не государством?

– Это глупо. Необходимо иметь национальные институции, которые поддерживали бы современное искусство. Наша институция уже восемь лет исполняет эту функцию. Отсутствие таковой опасно для развития художественного сообщества. PinchukArtCenter делает фантастическую работу, развивая местный контекст. Но это невозможно сделать в одиночку. Необходима серьезная государственная институция, готовая брать на себя ответственность. А также сеть частных структур, которые могут работать в разном направлении, с разными художниками, ведь в украинском культурном поле очень много возможностей, но художникам необходима поддержка.

– Как показывает история, мы не можем рассчитывать на поддержку государства. Что, по вашему мнению, необходимо делать, чтобы это привело к изменениям?

– Полагаю, главный инструмент – это сильные художественные институции. С физической локализацией и продуманной программой. Они существуют по всему миру.  И поддерживают связь с другими такими же структурами по всему миру.

– Они должны поддерживаться государством?

– Не обязательно. Существует много вариантов. Главное – хорошая программа, и люди, которые заинтересованы в этой деятельности. Может существовать международная программа обмена. Это не так сложно начать, и не требует много денег. Необходима ответственность художников, вовлеченных в это, а также согласованность действий всех участников. Нужно понимать, что это годы работы. Это то, о чем многие забывают: мало сделать одну выставку. Это замечательно, но недостаточно. На это может уйти от пяти до десяти лет.

– Ожидаете ли вы более высокого уровня заявок на конкурс PinchukArtCenter Prize этом году?

– PinchukArtCenter Prize как раз является индикатором развития художественного сообщества в Украине. Проблема в том, что не всем художникам, которые отправляют заявки, мы можем дать фидбек. Потому что их очень много. Но у нас есть специальные программы встреч с художниками. Мы пытаемся создать условия для дискурса.

Вообще, PinchukArtCenter Price – это уникальная возможность. Даже если вы не были выбраны, вы попали в базу данных. У нас есть много разных перспектив для художников, и мы всех берем во внимание. А если вы выбраны, вы сразу интегрированы в систему, и это превращается для вас в окно возможностей.

– Повысился ли интерес ваших западных коллег к украинскому искусству за последний год?

– Несомненно. И продолжает расти. В том числе в коммерческом смысле. Галеристы интересуются художниками, постоянно спрашивают меня, на кого следует обратить внимание. События на Майдане однозначно вывели Украину на культурную карту мира.

– Мы много лет боролись за то чтобы туда попасть.

– Да, а мы (PinchukArtCenter. – Platfor.ma) работали над этим. Для нас это было стратегией – вывести художников на международную сцену. Мы воспитали профессионалов, создали свою политику. Мы стали ресурсом профессиональной поддержки. И если бы те, кто работает в сфере искусства в Украине (а таких людей достаточно много) адаптировали для себя созданные нами принципы, и инвестировали в художников, художественная сцена бы сильно изменилась.

Недавно мы получили запрос из одной западной газеты, которая интересовалась, какие галереи представляют некоторых украинских художников. И выяснилось, что никакие. Интересно, что, даже если посмотреть на список участников украинского павильона на Венецианской биеннале (исключив Никиду Кадана и Жанну Кадырову), то интересы Евгении Белорусец, Николая Ридного, Артема Волокитина, Анны Звягинцевой и «Открытой Группы» никто не представляет.

– Но даже Никиту и Жанну представляют не украинские, а западные галереи.  Вы считаете, что художники не доверяют местным галереям, или те просто не функционируют как должно, занимаясь не поддержкой и развитием, а исключительно презентацией и торговлей?

– Если вы собрались открывать галерею в Украине, то важно понимать, что это ответственность. Это означает, что вы должны дать возможность расти художникам, инвестировать в них, развивать локальный рынок, выводить их на международную сцену. Должны обучать своих коллекционеров. И тогда, понемногу, весь украинский арт-рынок будет развиваться.

Несмотря на то, что в Украине немало людей собирают искусство, здесь все еще не существует коммерческой структуры. А это необходимо для развития художественных практик. Для PinchukArtCenter это также станет важным показателем. Ведь это изменит и уровень художественной отрасли, и ее возможности. Изменит ситуацию в городах и регионах страны. Чтобы любой человек, проснувшись утром, смог пролистать афишу и посмотреть, какие выставки он может посетить сегодня, чтобы у него был выбор.

– Галерея – это больше чем магазин?

– Разумеется. Галеристы хотят зарабатывать деньги, и они должны это делать. Но это не должно быть построено исключительно на прибыли. К тому же, если вы посмотрите на галереи, которым по двадцать и более лет, многие начинали, будучи совершенно без средств.

– А как тогда они могли поддерживать художников?

– Художники ведь тоже были бедными. И молодыми. И они росли вместе с галереями. Мне известны крайне успешные сегодня галеристы, которые начинали с выставок в гаражах. Не обязательно быть большой институцией или сразу покупать помещение. Что важно, так это заключить долгосрочный контракт аренды на три или четыре года. И иметь постоянную программу. Кроме того, всегда есть люди, которые вкладывают в венчурные проекты. В том числе в Украине. Так что вам не придется вкладывать собственные деньги.

– В Украине много индустриальной недвижимости, которая стоит без дела. Вероятно, многие из этих мест можно отдать под культурные инициативы, в том числе галереи.

– Пространство в этом случае стоит сдавать в аренду хотя бы на три года. Оно не должно быть обязательно отреставрировано, это могут быть руины. Сдайте его молодым динамичным людям, которые хотят открыть галерею и у которых есть видение, как это сделать. Которые пригласят художников к долгосрочному сотрудничеству и сделают интересную программу. Через три года стоимость этого места поднимется вдвое. Почему? Потому что это станет самой горячей точкой в городе.

К примеру, у меня есть дом в Антверпене. Я купил его как раз в тот момент, когда этот район начали заселять художники и жизнь вокруг этого места завертелась. За несколько лет цена дома выросла в четыре раза.

В Киеве ситуация тоже меняется. Возьмем, к примеру, Воздвиженку, которая много лет пустовала, потому что девелоперы потребовали большие деньги за аренду.  Но теперь мы видим, что помещения сдают под студии, кафе, бары за небольшие деньги. Молодые люди приезжают со всего города и проводят там время. Это было разумное решение. Сейчас там происходит естественная джентрификация.  Теперь это стало как раз тем местом, где стоит открывать галерею.